Старый Хильдебранд, учитель и оружейник короля Дитриха Бернского, жившего при
дворе Этцеля, узнав первым о приближении бургундов, сообщил о том своему господину.
Дитрих был озабочен – догадывался он о планах Кримхильды и потому поспешил
навстречу гостям. После приветствия, как бы невзначай, спросил он короля Гунтера:
- Разве вы не знаете, что Кримхильда до сих пор оплакивает Зигфрида?
- Пусть она плачет, сколько плачется, – вместо короля ответил Хаген. – Зигфрид
давно похоронен, и ей не воскресить его слезами. – Но Кримхильда ничего не
забыла, и пока жива, будет думать о мести. Поберегитесь!
- Чего нам опасаться? – вымолвил наконец Гунтер. – Нас пригласили на праздник
король Этцель и Кримхильда, наша сестра. – Пусть лучше король Дитрих расскажет
нам о том, что он знает о замыслах Кримхильды, – посоветовал Гунтеру Хаген.
И они отошли в сторону, чтобы побеседовать без помех. – Расскажите же, король
Дитрих, что вам известно о Кримхильде.
- Трудно сказать, – ответил Дитрих. – Знаю только, что каждое утро Кримхильда
громко и горестно оплакивает могучего Зигфрида.
- Что бы ни говорили нам тут, – вмешался в разговор Фолькер, – ничего уже не
изменить. Мы должны ехать на праздник, а там поглядим.
Гордой процессией въехали бургунды во двор замка короля Этцеля. Гуннские воины с
нетерпением поджидали сильнейшего из всех богатырей Хагена, убившего могучего
Зигфрида, на него были обращены все взоры. Прибывших гостей по распоряжению
Кримхильды разместили отдельно в разных местах крепости.
Тем временем Кримхильда со своею свитой вышла навстречу родичам. Только
Гизельхера поцеловала она и лишь ему протянула руку. Увидя это, Хаген покрепче
подвязал свой шлем.
- Такой прием настораживает, – заявил он во всеуслышание. – Боюсь, не кончится
добром наша поездка, можно было поздороваться и со мной.
- Пусть вас приветствует тот, кто рад вас видеть, – надменно ответила
Кримхильда. – От меня вы не получите привета. Скажите лучше, что привезли вы из
Вормса, чтобы заслужить мое внимание?
- Не знал я, что рыцари должны возить вам дары, а то бы сам чего-нибудь да
привез – для этого я достаточно богат.
- Я имею в виду сокровища Нибелунгов, – перебила его Кримхильда. – Ведь вам
доподлинно известно, что они принадлежат по праву мне, и вы должны были привезти
их сюда, в страну Этцеля.
- Что мне до ваших сокровищ! Клад давно лежит на дне Рейна. А у меня и без того
было, что везти: мое копье и щит, блестящий шлем и этот славный меч, который я держу в руке.
- Не смейте являться в королевский зал с оружием в руках. Сложите его, я о нем позабочусь.
- Слишком большая честь для меня, – отклонил ее предложение Хаген, – вы –
королева. Как могу я позволить, чтобы государыня, подобно простой служанке,
занималась нашим оружием? Отец не учил меня подобной невежливости. Лучше я сам
буду носить свое снаряжение.
Поняла Кримхильда, что ее хитрость не удалась. – О, я чувствую, что бургундские
воины предупреждены об опасности, – гневно воскликнула она. – Знай я, кто это
сделал, не избежать тому наказания!
Сердито сказал ей тогда Дитрих Бернский:
- Да, это я предупредил благородных королей и Хагена, могучего бургундского
воина. Только ничего вы не сумеете мне за это сделать!
Молча поспешила Кримхильда уйти, бросив на врагов своих полный ненависти взгляд.
Пока бургундские витязи стояли во дворе в ожидании Этцеля, Хаген и Фолькер
пересекли площадку и уселись на каменную скамью перед покоями Кримхильды. Со
всех сторон устремились на них любопытные взгляды. Скоро и Кримхильда увидела из
окна своего смертельного врага и горько заплакала от обиды. Удивились воины
Этцеля, видя слезы королевы, стали спрашивать, что это так ее огорчило и
выразили готовность разделаться с обидчиками.
- Вы ничего не сможете сделать. Вас слишком мало. Эти двое одолеют и сотню гуннов.
Вооружилось тогда немало воинов Этцеля и набралось их около четырехсот.
Кримхильда, надев корону, стала во главе вооруженного отряда и стала спускаться
с лестницы, направляясь к сидящим бургундам.
Увидев их, мудрый шпильман сказал
своему товарищу:
- Посмотри-ка, Хаген, к нам приближается Кримхильда с вооруженными воинами. Как
сверкают их мечи и доспехи! Не грозит ли это нам бедою?
- Уверен, что эти сверкающие мечи будут направлены против меня, – с гневом
ответил Хаген. – Но не боюсь я их. Скажите, друг мой Фолькер, поможете ли вы
мне, если возникнет ссора?
- Разумеется, вы можете на меня рассчитывать, – пообещал Фолькер. – Однако
давайте встанем со скамьи, Кримхильда – королева, воздадим же ей должный почет.
- Нет! – свирепо буркнул Хаген. – Не то ее воины подумают, что я встал из страха
перед ними. Да и как воздавать почести тому, кто меня так люто ненавидит!
И он, вынув из ножен меч, положил его к себе на колени. На золотой рукоятке меча
сверкала зеленая, как трава, благородная яшма.
Сразу же узнала Кримхильда знаменитый меч Зигфрида Бальмунг, и слезы навернулись
на ее глаза.
- Вы – коварный убийца Зигфрида, Хаген, – начала Кримхильда, подойдя к сидящим
воинам. – Я думала, что, может, вы переменитесь и придете сюда с раскаяньем.
- Что тут долго толковать! Да, это я, Хаген, убил Зигфрида за то, что его жена
Кримхильда вздумала порочить королеву Брюнхильду, супругу моего господина. Не
хочу лгать, много зла причинил я вам. Признаю: один я виноват в вашем несчастье.
- Слышите, воины Этцеля, – воскликнула Кримхильда. – Он честно признался во
всем, и теперь мне все равно, что с ним будет!
Переглянулись в замешательстве гуннские воины. Ни один из них не решался напасть
на витязей. В ярости отошла от них Кримхильда.
- Теперь мы убедились, что есть у нас здесь враги, – сказал Фолькер. – Надо идти
к королям, чтобы никто не осмелился напасть на них. Гунтер со свитой по-прежнему
находились во дворе замка.
- Сколько мы еще здесь будем стоять! – громко воскликнул Фолькер. – Пойдемте же
в зал, посмотрим, как будет приветствовать нас король гуннов.
Когда бургунды торжественной процессией вошли в парадный зал, король Этцель,
выйдя навстречу, сердечно с ними поздоровался. Никогда не был он так радушен:
сам протянул гостям приветственные кубки и сел с ними за один стол.
Уставшие после долгой дороги бургунды долго не пировали. С наступлением ночи
Гунтер попросил короля Этцеля:
- Позвольте нам удалиться.
Этцель дружески попрощался с гостями, и бургундов отвели в обширный зал, где для
них были приготовлены роскошные постели. Однако рыцари не решались снять с себя
оружие. Даже Гизельхер опасался предательства.
- Боюсь, что наша сестра замышляет недоброе!
- Забудьте ваши страхи, – сказал тогда коварный Хаген. – Сегодня ночью я стану
на страже и буду охранять ваш сон.
Поблагодарили его витязи и спокойно улеглись. Остался с Хагеном шпильман Фолькер.
В полном снаряжении, со щитами в руках встали они вдвоем перед дверью.
Шум в зале стих. Фолькер, усевшись на пороге, взял в руки скрипку и принялся
играть, сначала громко, потом тише, мягче и нежнее, играл, пока утомленные воины
не заснули. Отложил тогда Фолькер скрипку, взял щит и встал рядом с Хагеном.
Пристально вглядывались они в темноту и вслушивались в каждый шорох.
Глухою ночью во тьме блеснули вдруг шлемы.
- Заметили, Хаген? – прошептал Фолькер. -Должно быть, там проскользнули
вооруженные люди. Неужели они собираются на нас напасть?
- Молчите, пусть подойдут поближе, тогда и изведают они тяжесть наших мечей!
Но гунны уже заметили надежную охрану.
- Зал охраняется Хагеном и шпильманом. – сказал один из них. – Мы не сможем
проникнуть внутрь.
И воины Кримхильды молча повернули назад.
- Пойду за ними и призову их к ответу, – решился Фолькер.
- Не делайте этого, – остановил его Хаген, – не то завяжется битва, и мне
придется поспешить вам на помощь. Тем временем гунны проберутся в зал и перебьют спящих.
- Тогда пусть хоть знают, что мы их видели! И он громко крикнул уходящим воинам:
- Куда это вы собрались с оружием? На добычу, что ли, вышли? Так возьмите и нас с собою!
Промолчали воины, в гневе рыкнул им вслед Фолькер:
- Неужели вы собирались перебить нас, спящих? Ах, вы, подлые трусы!
Огорчилась королева, когда воротились ее воины, несолоно хлебавши, и стала
продумывать новый план.
Утром разбудил Хаген рыцарей, и когда они стали надевать праздничное платье,
чтобы идти в церковь, недовольно сказал:
- Сегодня нам нужны другие одежды, судя по всему, предстоит битва. Кримхильда
замышляет недоброе, поэтому наденьте не нарядное платье, а панцири, возьмите в
руки мечи вместо цветов, а на головы водрузите шлемы вместо шляп.
Послушались воины Хагена и в полном боевом снаряжении прошествовали в храм.
Удивился Этцель их грозному виду и спросил:
- Почему мои гости идут с оружием? Не обидел ли вас кто-то? Я примерно накажу
всякого, кто мог это сделать.
- Нет, нет, нам никто не угрожал, – успокоил его Хаген, – только у нас на родине
существует обычай – на всех королевских празднествах не снимать оружия целых три дня.
Кримхильда стояла рядом и все слышала. Знала она, что нет такого обычая в
Бургундии, но ничего не сказала, опасаясь, что король Этцель узнает о ее планах
и защитит своих гостей. Без происшествий прошло богослужение в храме.
После обедни во дворе замка начались военные игры и состязания рыцарей. Бургунды
опасались нападения. Ожидала того же и Кримхильда. Но состязания протекали
мирно. Фолькер собирался уже отдать приказ отвести лошадей в конюшню, как вдруг
въехал во двор необыкновенно разнаряженный гуннский богатырь. Надменный вид
воина рассердил Фолькера, и он сказал:
- Сейчас свалю этого петуха, и тут мне никто не помешает, даже Кримхильда!
Напрасно старался отговорить его Гунтер:
- Оставь это! А то будут нас упрекать, что мы первыми начали ссору, пусть
начинают ее гунны.
Но Фолькер не стал слушать короля, пришпорил он коня и смаху пронзил копьем
нарядного воина. Раздался дикий крик гуннов. Родственники убитого бросились к
оружию. Бургунды мигом вскочили на коней. Но Этцель, наблюдавший за происходящим
из окна, поспешил во двор и предупредил столкновение, вырвав у одного из воинов копье.
- Шпильман находится под моей защитой, – крикнул он. – Я сам видел, как он на
скаку сразил воина только потому, что конь того внезапно споткнулся. Горе тому,
кто на него нападет! С этими словами король Этцель повел рыцарей в зал, где уже
были накрыты столы. Кримхильда за обедом отсутствовала, она в это время
беседовала с Дитрихом Бернским, пытаясь склонить его на свою сторону.
- Вашей помощи прошу я, король Дитрих. Не откажите мне в своей милости. Услыхав
их разговор, вмешался старый рыцарь Хильдебранд:
- Кто вздумает напасть на бургундов, тот сделает это без меня. Ни за какие
сокровища не соглашусь им чем-нибудь навредить! Дитрих поддержал своего учителя:
- Ваши братья не причинили мне зла, и я не имею причины нападать на них.
Не найдя здесь поддержки, Кримхильда обратилась к Бледелю, брату Этцеля.
- Помоги же мне! – попросила она со слезами. – Отомсти моим врагам, И я отблагодарю тебя.
- Не посмею я, милая Кримхильда, – отказался Бледель. – Знаю я, как ценит король
Этцель ваших братьев, не простит он мне этого.
Стала тогда Кримхильда соблазнять деверя серебром и золотом, обещала ему в
награду пограничные земли и невесту покойного маркграфа Нудунга в жены.
В конце концов, соблазненный возможностью жениться на прекрасной девушке,
Бледель согласился.
- Пойдемте в парадный зал, – пригласил он. – Я затею ссору с бургундами и
сегодня же вечером доставлю к вам связанного Хагена.
Тотчас вооружил Бледель своих воинов. А Кримхильда отправилась в зал, где
пировал король Этцель со своими гостями, и сев за стол, приказала привести к ней
маленького Ортлиба.
- Это мой единственный сын, – сказал Этцель бургундским родственникам. – Со
временем унаследует он корону и станет владыкой двенадцати стран. Прошу вас
взять мальчика в Бургундию и воспитать, как прилично его роду и сану, вырастить
из него отважного рыцаря, способного прийти к вам на помощь, если стране вашей
будут угрожать враги.
Но коварно ответил ему Хаген:
- Кажется мне, что он никогда не станет мужчиной. Вижу печать смерти на его челе.
Озадаченно глянул на него король, однако ничего не сказал, хотя тяжело стало у
него на сердце. Огорчили эти слова всех за столом, но никто из присутствующих не
рискнул наказать Хагена за дерзость.
Тем временем Бледель, вооружив тысячу воинов, отправил их в зал, где пировали
слуги Гунтера. Приветливо улыбнулся им Данкварт. Бледель же начал с грубости:
- Не с миром я сюда пришел. За то, что брат твой Хаген убил Зигфрида, теперь ты
поплатишься жизнью.
- Не виноват я в смерти Зигфрида, – миролюбиво заметил Данкварт. – Думаю, что
месть Кримхильды меня не касается.
- Но это совершил твой родич! И за это тебе придется расплатиться!
- Значит намерения ваши серьезны, – воскликнул Данкварт. – Сожалею, что дружески
с вами разговаривал!
Вскочил Данкварт изо стола, выхватил меч и одним ударом отсек голову Бледеля.
Воины Бледеля немедленно выхватили мечи. Тут же завязался жестокий бой между
гуннами и бургундами.
- Берегитесь! – вскричал Данкварт.
И те, у кого не оказалось под рукой меча, схватили скамьи и стулья и с их
помощью нанесли немало ран гуннам. Однако на месте павших являлись свежие
отряды, и бой не прекращался, пока не были перебиты все до последнего бургунды.
Данкварт остался один, окруженный скопищем гуннов, мечом пробивал он себе дорогу.
- О, если бы я мог послать гонца к брату моему Хагену! – простонал изнемогающий воин.
- Ты сам и будешь гонцом, – усмехнулись гунны. – Твой труп мы внесем в парадный зал.
Еще крепче сжал Данкварт меч, напряг все свои силы и пробился сквозь орду врагов
к залу, где пировал король со своими гостями.
