Мифологическое своеобразие кельтских легенд заключается прежде всего в том, что в них чаще всего речь идет о героях, и меньше – о богах. Идеалом островитян можно считать бесстрашного Кухулина, в одиночку защищавшего Ольстер от вторжения ратей Медб, королевы Коннахта. Мифы кельтов достаточно драматичны, так неспособность Кухулина на миг остановиться и поразмыслить привела к тому, что он своей рукой убил Конлайха, родного сына от амазонки Айфе.
Одну из многочисленных загадок кельтской мифологии представляет собой «явление» короля Артура, его внезапное вторжение в ход мифологической истории. Преданиям и историям об Артуре и его рыцарях (Ланселот, Персиваль, Овэйн, Борс, Галахад, Гавейн и другие), вне всякого сомнения, присущ подлинный исторический колорит, но они имеют и столь же бесспорно мифический характер.
Мифология кельтов очень своеобразна и разнопланова вследствие расселения в древности множества кельтских племён на территории Европы, ирландских и англосаксонских островов. Некогда кельты занимали обширную территорию современных Франции, Бельгии, Швейцарии, части Германии, Австрии, Италии, Испании, Венгрии и Болгарии. Однако в наши дни потомки воинственных кельтов населяют главным образом историческую область Бретань, полуостров Корнуолл, историческую часть провинции Уэльс, Шотландию, остров Мэн и Ирландию.
На рубеже нашей эры кельты представляли серьезную угрозу для Римской державы. В 385 году до нашей эры они овладели Римом и беспощадно разграбили город. Это не было забыто ни Юлием Цезарем, ни его легионерами, захватившими между 59 и 49 годами до нашей эры кельтские земли в Галлии, которые вошли в состав Римской империи.
Однако коренное население продолжало открыто поклоняться собственным богам вплоть до принятия Римом христианства. Со временем влияние новой религии ощутили и островные кельты, предки нынешних валлийцев (уэльсцев) и ирландцев, так и не покорившиеся римлянам.
Христианизация, разрушившая религиозно-мифологическую целостность язычества многих народов (например, славян), в случае с кельтской мифологией сыграла положительную роль. Кропотливая работа христианских монахов, взявших на себя труд собрать и записать древние мифы и саги сохранила для нас удивительный духовный мир отважных и горячих кельтов, которые не доверили бумаге легенды и мифы о богах, духах, демонах и героях, полагаясь на устные пересказы и хорошую память своих славных поэтов и сказителей.
Поэты (или иначе барды) в Кельтике, в частности, в Ирландии занимали особое, исключительно высокое положение в жизни общества, пожалуй, не уступавшее месту друидов, и это позволило монахам заниматься собирательством древних текстов без опасения впасть в язычество, а поэты еще долго продолжали пересказывать саги благодарным слушателям. Собственно, бардами кельты называли членов особенной касты, которая должна была петь, искусным образом пересказывая кельтские предания, то есть хранить древние сказания и воспевать подвиги храбрейших кельтских воинов. Своеобразие кельтских мифов заключается прежде всего в том, что в них чаще всего речь идет о героях, и меньше – о богах. Идеалом островитян можно считать бесстрашного Кухулина, в одиночку защищавшего Ольстер от вторжения ратей Медб, королевы Коннахта.
Кровавые сражения и поединки – главная тема кельтских мифов – могут показаться менее ужасными, если помнить о вере кельтов в реинкарнацию душ. Их загробный мир, в отличие от античного, не был мрачным обиталищем теней. Его можно назвать раем, местом отдыха душ перед возвращением в наш мир. Так поэт-воин Оисин с красавицей феей Ниам 300 лет провел в потустороннем мире, прежде чем вернулся в Ирландию. Спешившись с волшебного коня, Оисин из юноши тут же превратился в дряхлого старца.
Еще одной яркой чертой кельтских мифов является любовный треугольник: чаще всего это юная прекрасная богиня, фея или дева и двое мужчин, молодой отважный воин и умудренный жизнью старик. Один из них любим, второй отвергнут, и чтобы завоевать своенравную красавицу, в ход шли оружие, сила и колдовство.