Никита Кожемяка – герой былин времен Киевской Руси, записанной в нескольких вариантах в разных областях Украины, Белоруссии и России. Относясь к широко распространенному сюжету змееборства, сказки о Кожемяке имеют ту специальную черту, что герой-змееборец раньше совершения обычного подвига – убиения змея и освобождения царевны – дает доказательства своей богатырской силы, разрывая несколько сложенных вместе бычьих шкур.
В наиболее полных вариантах (белорусских и украинских) рассказывается, что дочь киевского князя была унесена змеем, который, полюбив её, держал в заточении. Узнав от змея, что он боится только одного человека – Никиту (или Кирилла) Кожемяку – она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его биться со змеем. Когда посланные князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На просьбу князя биться со змеем он сначала отвечает отказом. Не могут его умолить и посланные князем старцы. Только плач присланных князем детей трогает сердце Никиты. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтоб стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь.
Белорусские и украинские варианты прибавляют, в заключении сказки, что урочище близ Киева, где жил богатырь, стало с тех пор называться Кожемяками. Великорусский вариант представляет несколько иное окончание. Змей, поверженный Никитой Кожемякой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в триста пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет. Остатки борозды от пашества Никиты видны и теперь; такие «Змиевы» валы до сих пор указываются в некоторых местах Украины.
Главный интерес сказки о Никите в том, что древность её на русской почве засвидетельствована первоначальной летописью – рассказом о юном богатыре, поборовшем, при Владимире Святом, печенежского великана, в память чего будто бы Владимиром был построен город Переяславль («зане перея славу отрокот»). В этом народном сказании, приуроченном летописью к 992 году, имени юноши ещё нет; Никоновский летописный свод называет его Яном Усмошвецом, в чём видят вымысел книжника. Заявляя о необычайной силе своего сына, отец его рассказывает, что однажды он бранил сына, в то время, когда тот мял кожи: сын, раздражённый отцовской бранью, разорвал кожи руками. Владимир испытывает силу юного богатыря, выпустив против него разъярённого раскалённым железом быка: юноша вырывает у быка кусок мяса с кожей, сколько захватила рука. Далее описывается в эпических чертах бой богатыря с печенежским великаном. В этом летописном рассказе исследователи эпоса видят самую раннюю книжную передачу былины «киевского цикла». Впоследствии исторические черты народного сказания были забыты; герой получил имя Никиты или Кирилла и борется уже не с историческим врагом, а с фантастическим существом, змеем, похитителем девиц.
Богатырь Никита Кожемяка
Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые:
с каждого двора по красной девке; возьмет девку, да и съест ее.
Пришел черед идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее
к себе в берлогу, а есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе взял.
Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той
царевны была собачка, увязалась с нею из дому. Напишет, бывало, царевна
записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет.
Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея?
Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его
сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве Кожемяка – тот и его сильнее.
Услыхала про то царевна, написала к батюшке: сыщите в городе Киеве Никиту
Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.
Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошел просить его,
чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну.
В ту пору Никита кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что
к нему пришел сам царь, задрожал со страху, руки у него затряслись – и разорвал
он те двенадцать кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошел супротив змея.
Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их просить
Кожемяку; авось на их слезы сжалобится!
Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея.
Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки,
насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.
Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему.
– Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу! – сказал Кожемяка и стал уже двери ломать.
Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле.
Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту:
– Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет;
разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой.
– Хорошо, – сказал Кожемяка, – надо межу проложить.
Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу
пропахивать; Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского.
– Ну, – говорит змей, – теперь мы всю землю разделили!
– Землю разделили, – проговорил Никита,- давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут.
Взъехал змей на середину моря. Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта
борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а
борозды не трогают; а кто не' знает, от чего эта борозда, – называет ее валом.
Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.