Жертвоприношение – умилостивительное или благодарственное приношение Богу от плодов земных или из царства животных. Этимологически это слово происходит от глагола жрети, жрать, пожирать (отсюда жрец) – как вследствие представления о том, что приносимое в жертву потребляется божеством, так и вследствие того, что жертва, по освящении ее, потреблялась самими приносящими. Идея жертвоприношения проникает собой все религии, как древнего, так и нового мира, но формы ее разнообразны до бесконечности. В наиболее чистом виде жертвоприношение представляется в Библии, где она выступает уже в первобытные времена как символ отношений между Богом и человеком. Чувствуя свое ничтожество и свою полную зависимость от Высшего существа, человек старается умилостивить его в случае бедствия или возблагодарить в случае успеха и благоденствия, равно как и просто выразить чувства своей преданности ему, и вследствие этого приносит ему жертву, то есть жертвует от своего достатка что-нибудь такое, что дорого и приятно ему самому, в предположении, что то же самое будет приятно и божеству.
Первые следы жертвоприношения в Ветхом Завете мы видим уже на первых страницах
Библии; сыновья прародителей приносили в жертвоприношение Богу – один от плодов
земных (Каин), а другой от стад своих (Авель). После потопа обычай
жертвоприношений является уже вполне выработавшимся. Патриархи приносят жертву
при всяком выдающемся случае в своей жизни; но только при Моисее вполне
выработана была подробная обрядовая регламентация жертвоприношений. Правила о
них изложены в книге Левит; они разделялись на пять родов:
1) жертвоприношение всесожжения (Всесожжение),
2) жертвоприношение о грехе,
3) жертвоприношение повинности – за невольные и вольные прегрешения,
4) жертвоприношение мира – в выражение благодарности Богу и
5) жертвоприношение бескровное – состоявшая из приношения не животных, а муки,
масла, вина и ладана.
Как первые четыре рода жертвоприношений означали принесение Богу жизни, так этот
последний род означал принесение Ему плодов земли. При необычайных событиях
жертвы иногда приносились в огромном количестве. Так, Соломон по случаю
освящения храма принес в жертву двадцать две тысячи волов и сто двадцать тысяч овец.
Отличительной особенностью библейских жертвоприношений было то, что в них весьма сложная обрядность не закрывала основной идеи этого установления, получавшей все большее развитие. Во времена пророков прямо уже ставился вопрос о замене символа самой сущностью дела: вместо того чтобы приносить в жертву животных или плоды земные, требовалось приносить Богу сердце чистое, по принципу, что правда и милость – выше и благоугоднее Богу, чем кровь и жир баранов и козлов ("Милости хочу, а не жертвы" – господствующий тон пророческих воззрений на этот предмет). В высшем своем значении ветхозаветные жертвоприношения были символом великой жертвы Богочеловека, принесенной им во искупление человечества от первородного греха.
В языческих религиях самая идея жертвоприношения подверглась грубому искажению. Чувственность здесь всегда господствует над идеей, а в некоторых культах жертвоприношение получает кровожадный характер, переходя в полный каннибализм. Так, в семитском культе Баала и Астарты этим божествам приносилась в жертву девическая честь, и у капищ их существовали особые штаты "священных блудниц и блудников" (часто с омерзением упоминаемые в Библии кедешимы и кедошоты). Кровожадность находила себе высшее выражение в человеческих жертвоприношениях, бывших в обычае у многих народов древности, не исключая и классических (в первобытные времена их истории). Хотя с течением времени они и отменялись, но существование их ясно засвидетельствовано памятниками; например, на ассиро-вавилонских памятниках часто можно видеть изображение приношения людей в жертву во всей обстановке религиозного ритуала. Чаще всего родители приносили в жертву своих детей, господа – рабов, победители – побежденных.
Таких безнравственных и каннибальских жертвоприношений совершенно чужда ветхозаветная религия. Новейший критицизм, впрочем, готов усматривать следы их и в Библии, в подтверждение чего ссылается особенно на факт жертвоприношения Авраамом своего сына Исаака и на историю дочери Иеффая. Но приводимые факты нисколько не подтверждают этой мысли. Видеть в жертвоприношении Исаака доказательство существования человеческих жертвоприношений у евреев, значит упускать из виду значение этого факта, как испытания твердости веры Авраама. Более правдоподобия, по-видимому, имеет ссылка на Иеффая, принесшего в жертву свою дочь; но и эта история излагается в Библии с такой таинственной неопределенностью, что факт жертвоприношения в ней может подлежать различным толкованиям, и большинство новейших исследователей склоняется к объяснению, что дочь Иеффая была просто посвящена Богу на служение при Скинии. Во всяком случае Моисеев закон ясно запрещает человеческие жертвоприношения как "мерзость" перед Господом.
