Якут ибн Абдаллах с прозвищами Румийский и Хаматский (1178-1229 годы) – историк и составитель арабского географического словаря (где между прочим есть знаменитые отрывки ибн-Фадлана о Руссах) и характерный тип странствующего арабского ученого последних, предмонгольских времен халифата. Он был невольник и не араб по происхождению, прозвище "Хаматский" дано ему по его хозяину.
Родился Якут около 1178 года от родителей-греков в византийской Малой Азии – по арабски "Рум", в детстве был захвачен в плен мусульманами, привезен в Багдад и продан купцу из сирийского города Хамы, который, чтобы прибрести хорошего помощника для своих торговых дел, дал Якуту тщательное мусульманское образование. С 14 лет Якут ибн Абдаллах сопровождал своего хозяина в далекие путешествия и три раза побывал в Персидском заливе. В 1194 году он, поссорившись с хозяином, был выгнан из дому и занялся перепиской книг и пополнением своего филологического образования, учась у лучшего багдадского филолога. Через несколько лет он опять сошелся с прежним своим господином, опять съездил для него на Персидский залив, но, вернувшись назад в Багдад в 1200 году, не застал его в живых и открыл свою самостоятельную книжную торговлю.
Более десяти лет Якут ибн Абдаллах спокойно торговал книгами в Багдаде и развернул при этом плодовитую писательскую деятельность: писал по всеобщей и арабской истории, генеалогии, истории литературы, истории сект, филологии и т.п.; из этих его сочинений дошел до нас изборник арабских родословных (рукопись есть в Каире) и очень важный биографический словарь писателей. В 1213 году Якут опять начал путешествовать и за семь лет объехал мусульманский восток от Египта до Хивы, причем около трех лет задержался в Мерве с его богатыми библиотеками (занятия должны были заглушить его тоску по невольнице-турчанке, которую он купил в Хорасане, но принужден был продать до недостатку средств). Из Хивы ему пришлось спешно убегать под напором вторгнувшихся монголов в 1220 году; он поселился в Мосуле и стал зарабатывать хлеб перепиской книг.
Еще в Мерве Якут ибн Абдаллах, среди богатых библиотек, успел много сделать для составления большой географической энциклопедии (путешествия развили в Якуте ибн Абдаллахе вкус к географии); в Мосуле он в 1224 году окончил эту энциклопедию вчерне, а два года спустя составил также вчерне словарь географических омонимов "Моштарик". После того Якут ибн Абдаллах предпринял в 1227 году путешествие в Египет, а оттуда в северную Сирию в Алеппо, где у него был покровитель (визирь одного из последних потомков Саладина). В 1229 году Якут ибн Абдаллах умер; смерть застигла его в дорожной гостинице, расположенной перед городскими воротами Алеппо: видно, он опять собирался в путешествие.
Многочисленные извлечения, сделанные Якутом из книги ибн-аль-Кяльбия о староарабских языческих божествах, перевел и осветил Велдьгаузен в своих трудах "Reste arabisch. Heidenthums". Начинается словарь Якута ибн Абдаллаха введением, где автор объясняет свои критические приемы по отношению к источникам и излагает общие понятия о географии математической, физической и политической, после чего идет самый словарь; статьи озаглавлены именами местностей, городов и народов; в каждой статье, отметив правильный способ произношения данного имени, Якут определяет положение местности и сообщает исторические известия о ее торговле, произведениях живших там ученых, поэтов и литераторов. В своей совокупности словарь Якута дает всестороннюю картину известного тогда арабам миpa. Очень много наблюдений сделано было самим Якутом ибн Абдаллахом лично, во время его путешествий; кроме того он пользовался необъятным количеством письменных источников, иногда чрезвычайно ценных и редких. Познакомиться с ними помогла Якуту отчасти его профессия книгопродавца и переписчика книг, отчасти его многолетние и далекие путешествия по городам, где были разнообразные библиотеки, особенно его более чем двухлетнее пребывание в Мерве.
Много древних и ценных сочинений арабов пропали бы для нас бесследно, если бы их не эксцерпировал Якут ибн Абдаллах (славянам достаточно вспомнить ибн-Фадлана). В последние десятилетия некоторые источники Якута, считавшиеся потерянными, разысканы, и II-III главы диссертации Хэра посвящены сличению выписок Якута из сильно использованных им Балазория и Шябуштия с подлинниками. Для уяснения отношений Якута к своим источникам очень важно его предисловие, в котором Якут ибн Абдаллах предупреждает читателя, что в словаре будут сообщаемы и такие сведения, которые кажутся или физически недопустимыми, или далекими "природе мало-мальски образованных людей" (сюда могут относиться и те черты колоссальной порнографической грубости руссов, которые Якуб приводит в выдержках из ибн-Фадлана); "я сам, – продолжает он, – сомневаюсь в таких сообщениях, бегу от них, отрекаюсь перед читателем от ответственности за их достоверность; занес же я их, желая сохранять сведения". Он боится, что, пропустив известие, кажущееся ему лично сомнительным, может лишить читателя таких сведений, которые тому как раз окажутся полезными. Принципы, выраженные во введении, Якут ибн Абдаллах применил на деле.
Рассмотрев более полутора десятка наудачу взятых случаев, в которых Якут оспаривает утверждения своих источников, академик Императорской академии наук, профессор арабской словесности в Санкт-Петербургском университете, барон Виктор Романович Розен считает возможным установить, что Якут не был мелочен, не желал унизить своих предшественников: он вообще оспаривает и критикует мягко. Исключение Якут ибн Абдаллах делает, по заключению барона Розена, только для двух писателей, словно нарочно очень интересных для России; это – путешественник Х века Абу-Долеф, у которого Якут берет сведения о тюркских племенах Средней Азии, Китае, Индии и Индо-Китае, и ибн-Фадлан, докладную записку которого о посольстве в страну волжских болгар (921 год) Якут воспроизводит в статьях: "Итиль", "Башкиры", "Болгары", "Хазары", "Харезм" и "Русь"; этих двух Якут ибн Абдаллах желчно называет лжецами, несколько раз подчеркивает свое недоверие к ним и насмехается над ними. Особенно важные указания на иронический характер отношений Якута к ибн-Фадлану доставили барону Розену статьи "Итиль" и "Харезм" (русский перевод их дан бароном Розеном в "Пролегоменах" на стр. 54–60).