Волот Волотович, он же Волотоман, Волотомон, Вотоломон – одно из главных действующих лиц в древнерусской "Повести града Иерусалима", по мнению русского филолога и искусствоведа, академика Федора Ивановича Буслаева, составляющего посредствующее звено между "Беседой трех святителей" и "Голубиной книгой". Место Владимира из последнего памятника здесь занимает Волот. По замечанию Ягича, имя это является русской переголосовкой древнего имени Птоломей.
Федор Иванович Буслаев сближает Волота с древним славянским названием великана и воина-колдуна. В "Повести града Иерусалима" замечается та разница против "Голубиной книги", что Давид не только отвечает на вопросы Волота, но и сам спрашивает его о разных предметах и даже задает ему самый трудный вопрос о Страшном суде.
Академик Федор Иванович Буслаев отмечает сходство между этой повестью и одной песнью из "Эдды", где говорится о состязании Одина и Вафтруднира, приписывая такое сходство не заимствованию, а первобытному сродству славянского мифологического эпоса с немецким. Как переходную ступень, Буслаев предполагает первобытное существование чисто эпической русской песни о Волоте и усматривает следы ее существования в песни о Волотомане, изданной Варенцовым в "Сборнике русских духовных стихов".
Для самой беседы в "Повести" и в "Голубиной книге" академик Буслаев предполагает какой-то общий источник, вероятнее всего – апокрифического характера. Предположение Буслаева, что имя Волотоман происходит от древнего слова волот – великан, принимает и Порфирьев, в противоположность А. Н. Веселовскому, который согласен с академиком Ягичем.
